С момента бегства Брайана проходит около получаса, и за это время Нортон не впадает в панику только потому, что из ванной всё-таки доносятся какие-то признаки жизни. Иррациональное стремление хватать дефибриллятор со спасательным кругом и бежать на помощь всё-таки робко скребётся где-то в уголках сознания, но Эш умудряется затолкать его как можно глубже, рассудив, что имеет все шансы быть утопленным в этой самой ванной, если вломится узнать, всё ли в порядке. Потому он разводит какую-то имитацию полезной деятельности, чтоб отвлечься - разыскивает кухонное полотенце и укутывает им кружку с черносмородиновой гадостью, чтоб та не остыла, а затем тщательнейшим образом инспектирует квартиру на предмет наличия сквозняков, как можно плотнее захлопывая оконные рамы. Мохнатая мелочь на протяжение всего этого времени топает за ним, попутно исследуя все уголки своего нового обиталища, - видимо, любопытству всё-таки удалось пересилить сонливость. Краем глаза Эш пытается присматривать за щенком, но тот всё-таки умудряется улучить момент и улизнуть. Занятый борьбой с очередной оконной рамой Эш не сразу отфильтровывает исчезновение своего подопечного, и отправляется на поиски только тогда, когда с кухни доносится топот, грохот и шум возни.
На месте преступления обнаруживаются растёкшаяся по полу живописная черносмородиновая лужа и закатившаяся в угол кружка. Сам мелкий бандит радостно скачет по этой самой луже, теребя в зубах стянутое с кружки полотенце. Исход сражения неоднозначен, но судя по состоянию полотенца, оно явно проигрывает.
- Твою мать... Как ты туда забрался-то, кусок террориста?
Эш замирает на пороге, не зная, что делать - то ли ржать, то ли сердиться. И в итоге делает всё одновременно, умудряясь при этом ещё и ликвидировать улики с места происшествия. Отобранное у пса полотенце отправляется в раковину, лужа ликвидируется, кружка отмывается. Заварив противопростудную гадость по-новой, Эш сажает щенка перед собой и принимается за воспитательную беседу.
- Ты не должен так делать, - предельно строгим голосом говорит он. - Приличные собаки не забираются на стол и не едят полотенца! Кроме того, ты сам мог пострадать. А если бы там был кипяток, а? Ты имел бы все шансы облысеть, а лысые собаки - это самое плачевное зрелище, которое мне доводилось видеть. Ну, если, конечно, не считать тот матч нью-йоркских "Рэйнджеров" с "Тройтами" в две тысячи девятом...
Пёс  внимательно слушает, приподняв одно ухо, но потом вдруг соскакивает со стула и мчится в коридор. Эш следует за ним и успевает заметить, как из ванной с видом предельно гордым и независимым выплывает нечто, оставляющее за собой на полу небольшие лужицы.
"Вот ведь бестолочь великовозрастная, а!" - проносится в голове. Зацепив кружку, Эш идёт по дорожке мокрых следов, которая в конце концов приводит его в гостиную. Пристроив кружку на стол, он скептически осматривает предмет своего беспокойства и интересуется:
- А, например, отправить меня за полотенцем тебе помешали убеждения политические или религиозные?..

- Стратегические, ага. - ворчит Нортон, обозревая гостиную. - Тоже мне Сунь Цзы нашёлся.
Неизвестно каким образом, но пока Эш отвлекался на борьбу со сквозняками, мохнатая мелочь успела не только набедокурить на кухне, но и интерьер гостиной облагородить соответственно своему вкусу. Капитальных разрушений, правда, Эш-младший натворить не успел, но новоприобретённым собачьим имуществом украсил пол весьма и весьма живописно. Центром композиции являлась, конечно же, жёлтая уточка, вокруг которой в художественном беспорядке громоздилось всё то, что Нортон приволок из зоомагазина, включая не только резиновые кости с пищащими мячиками, но также слегка погрызенный пузырёк глистогонного средства, антиблошиные капли и ошейник с поводком.
- Без проблем. - рассеянно отзывается Эш, окидывая взглядом всё это безобразие. - Я сюда это притащил, я отсюда это утащу, а ты тем временем оттащишь себя сушиться и переодеваться. И выпьешь эту бурду, - он кивает на дымящуюся на столе кружку, - пока она не остыла.
Нортон, конечно, искренне надеется, что упрямство на этот раз всё-таки уступит здравому смыслу, но в глубине души уже морально готовится к тому, что ему придётся бегать за "пациентом" с феном по всей квартире. И уже принимается прикидывать, где в этой квартире может находиться удлинитель... если он, конечно, здесь вообще обитает.
На то, чтобы собрать игрушки, уходит буквально несколько минут. Ну, то есть, как - собрать... Эш просто складывает их в аккуратную кучу в углу, по здравом размышлении придя к выводу, что просуществует эта куча всё равно недолго - рано или поздно мелкий рыжий террорист до неё доберётся и вернёт всё на исходную.
Время меж тем постепенно движется к вечеру, и как бы ни хотелось Нортону остаться и до победного висеть над душой у Брайана, пока тот не сгрызёт все положенные антибиотики, ему всё-таки пора идти. Билеты уже заказаны, необходимый минимум багажа собран, а рейс только послезавтра, но есть ещё несколько дел, связанных с этой поездкой и требующих не только пристального контроля, но и личного участия. Вполне может статься, что по результатам всей этой авантюры выйдет переключить внимание синдиката на заведомо ложный объект... и от Милуоки они, может быть, отстанут.
Закончив с игрушками, Эш топает в ванную - переодеваться. Рубашка более-менее успела высохнуть, а вот пропитанная грязью ткань джинсов вполне способна составить конкуренцию кевлару, но по сравнению с предстоящими мокрыми ботинками то были ещё цветочки.
Остаётся только выдать последние инструкции и вызвать такси - повторять подвиг с беготнёй по лужам нет категорически никакого желания.

Разобравшись с одеждой, с такси и с прочими мелкими нюансами, Эш топает обратно, ориентируясь на звуки доносящейся возни: судя по всему, Брайан успел переодеться и вернуться в гостиную. Там они со щенком и обнаруживаются - пёс, видимо, освоил-таки сложный алгоритм залезания на диван и теперь радостно скачет туда-сюда. И выглядит абсолютно беззаботным - в отличие от хозяина, который, судя по предельно сосредоточенному выражению лица, наконец-то в полной мере осознал свалившееся на него счастье. Кажется, кому-то придётся поспешно сочинять новые предельно убедительные аргументы в пользу того, что Брайану жизненно необходима собака.
Эш, в общем-то, был бы совсем не прочь забрать рыжего засранца к себе. Его останавливало только то, что с его безумным образом жизни брать на себя ответственность за какое-то живое существо было бы по меньшей мере... безответственно, да, такой вот оксюморон. Сколько раз уже ему приходилось срываться посреди ночи, уезжать так стремительно, как это только возможно, бежать при малейшем риске быть обнаруженным... Страх вовсе не являлся причиной его вечного бегства, нет, - это было лишь одним из средств для продолжения его маленькой войны. Он прекрасно осознавал, что пока противник вынужден играть вслепую, у него самого сохраняется почти полная свобода действий, и предпочитал сохранять её всеми возможными способами. А о какой, к чёртовой матери, свободе действий может идти речь, когда у тебя на руках трёхмесячное существо, нуждающееся в том,  чтоб его регулярно кормили, выгуливали, водили к ветеринару, и что там ещё полагается делать с несовершеннолетними собачьими отпрысками?.. Пса не засунешь под сиденье мотоцикла и не отвезёшь в другой штат посреди ночи. Он не станет ждать трое суток, пока хозяин играет в шпиона где-то в захудалом мотеле на окраине города, и постоянные перелёты тоже вряд ли оценит. Так что вариант оставался только один. Кроме того, Нортон втайне надеялся на то, что Эш-младший внесёт в жизнь детектива хоть какое-то подобие упорядоченности. Ежевечерние прогулки на свежем воздухе, в конце концов, ещё никому не вредили, и, может быть, кое-кто начнёт наконец-то спать по ночам, причём, у себя дома, а не на работе.
- Пятнадцать капель от глистов внутрь и три капли от блох на холку, - говорит Эш, кивая в сторону стоящих на столе пузырьков. - И лучше бы их не перепутать. А мне пора.
Что-то подсказывает, что вместо сочинения мотивирующей речи на этот раз действительно проще будет сбежать. Но если бы всё было так просто, жить определённо было бы скучно...

...Если бы всё в жизни было просто, жить определённо было бы скучно, и Эш, привыкший к тому, что мироздание, кажется, взяло за правило развлекать его всеми возможными способами, уже собирается было уйти в глухую оборону - подбирает аргументы, придумывает причины... Но потом вдруг оказывается, что все его оборонительные сооружения нафиг никому не сдались, потому что сопротивляться-то никто особо и не собирается.
Это, конечно, тоже само по себе является поводом для того, чтобы насторожиться и заподозрить неладное:  уж что-что, а столь подозрительная покладистость детективу была свойственна примерно в такой же степени, в какой талант к оперному пению был присущ Пэрис Хилтон. Но Нортон умудряется задавить паранойю в зародыше, и для него это уже, чёрт возьми, само по себе является небывалым достижением. Он просто заставляет себя перестать пытаться просчитывать варианты и принимает за аксиому тот факт, что у мелкого рыжего существа жизнь теперь наладится.
Щенок, получивший сегодня столько внимания со стороны двуногих, сколько ему, пожалуй, не перепадало за всю его короткую жизнь, выглядит совершенно ошалевшим от счастья. Эш ухмыляется, искренне уповая на то, что подобная активность не является предвестником лужицы в коридоре:
- Я знал, что вы сможете найти общий язык.
А потом подходит к дивану, опускается на корточки и с совершенно серьёзным видом принимается втолковывать щенку:
- Веди себя хорошо, ладно? Не забывай кормить его и выгуливать. - И понижает голос до громкого шёпота: - А если он опять будет пропадать на работе сутками, можешь в знак протеста сжевать этот кошмарный диван. С новой жизнью тебя, мелкий.
Эш-младший с воодушевлением принимает поздравление, умудрившись за считанные секунды обслюнявить благодетелю всё лицо и при том чуть не рухнув с дивана. А Нортон, морща нос, смеясь и ворча одновременно, умудряется поймать летуна и водворить его на место. А потом... потом он уцепляется сознанием за только что произнесённые им же слова, и недостающие детали паззла встают на место сами собой.
"Новая жизнь, да?.. Чтоб мне провалиться, а ведь это можно организовать..."
Рассеянно потрепав щенка по холке, он поднимается и задумчиво смотрит на Брайана.
- На этой неделе меня не будет в городе. Но если что-нибудь понадобится, звони. Номер у тебя есть
Он, конечно, имеет в виду дела щенячьи - мало ли что там, вдруг понадобится оплатить ветеринара или ещё что. Но решает не уточнять: в конце концов, пусть звонит в любом случае. Плюс ко всему, в голове крутится такое количество схем и алгоритмов, что отвлекаться на посторонние пояснения довольно сложно.
Авантюра, пришедшая в голову пару минут тому назад, будет довольно трудна в исполнении, и справиться со всеми нюансами будет достаточно проблематично. На это, в конце концов, уйдёт до чёрта времени и ресурсов, а у него будет всего пять дней - если две свободных половинки дня считать за один. Эш никогда не считал ежегодные визиты в Небраску тратой времени, но на этот раз речь шла о чём-то большем, чем просто воспоминания.
Очнувшись наконец от секундной задумчивости, Эш поднимает на Брайана и рассеянно тянет:
- Неплохо было бы, если ты смог бы поехать со мной...
А потом захлопывает рот и сам откровенно изумляется этим словам, которые за него явно выдал кто-то другой, сидящий внутри, - нелогичный и непоследовательный тип, который предпочитает сначала молоть языком, а потом уже думать головой. Разумеется, никуда Брай не поедет, - у него работа, температура, а теперь вот ещё и малолетний собакин сын на руках. Да и с чего бы, спрашивается, ему подрываться чёрт знает куда просто так, без причин и объяснений? Потому что объяснить главную и основную цель визита Эш не сможет. Он сам до сих пор не знает, зачем ездит в Карсон-сити каждый год, что он надеется найти, чего хочет добиться. Как можно объяснить кому-то нечто, чего не понимаешь сам?
И поэтому он просто мотает головой - мол, не бери в голову, сморозил глупость, - и топает в коридор, надевать отвратителььно мокрые ботинки. И только брошенный через плечо взгляд его выдаёт. Взгляд, содержащий в себе вопрос, не требующий ответа.
"Ты пошёл бы, если бы я позвал?"