"Наша служба и опасна и трудна" -  именно так обычно говорят о работе в правоохранительных органах, и зачастую оказываются совершенно правы. Быть полицейским действительно очень непросто: как правило, это означает отсутствие свободного времени, нормальной личной жизни (ненормальная протекает по ходу службы и к нормальной не имеет никакого отношения) и проблемы со сном - стандартный набор любого копа. Бонусом могут идти различные хронические заболевания, психические расстройства, проблемы в семье (что вообще-то является прямым следствием отсутствия личной жизни), и это не говоря о том очаровательном бардаке, в котором ежедневно, ежечасно и ежеминутно варятся жертвы системы.
Брайан поступал в Академию с четким осознанием того, на что подписывается. Разумеется, представления и ожидания его ничуть не обманули. И все же, положа руку на сердце, детектив с уверенностью может сказать, что любит свою работу. Да, черт возьми, при всех трудностях и опасностях, он находит во всем этом нечто такое, что заставляет благодарить Бога, за несомненно правильный выбор профессии. В конце-концов, нигде больше не найти такого разнообразия будней как в полиции. Ну, разве что только податься по обратную сторону закона - там "лулзов" можно словить ничуть не меньше.
В общем, в органах служба сложная, но веселая... В основном, правда для тех, кто наблюдает за ней со стороны. Макбет в этом имеет своеобразный горький опыт, странно отдающий идиотизмом.

-----------------

- Виски, пожалуйста. Льда не надо, - Брайан вежливо кивает бармену и складывает руки на стойку, чтобы не поддаться настойчивому желанию в очередной раз одернуть дьявольски тесный белый полувер, облегающий тело подобно второй коже. Непривычно, неудобно, раздражающе. Смущающе, в конце-концов, потому что с вырезом, едва прикрывающим ключицы, и рукавами до кончиков пальцев детектив отчаянно чувствует себя... Собственно, именно тем, кого он должен изображать в данный момент.
Сидящий справа от стойки молодой мужчина в дорогом светлом костюме-тройке подмигивает детективу, и тот, выдавив из себя подобие приветливой улыбки, ровно добавляет:
- ...Давайте двойной.

-----------------

Как так вышло, Господь милосердный, что именно Макбет, морщась от всполохов светомузыки, изнывая от головной боли и совершенно ненужного внимания, должен руководить этой в высшей мере... Глупой операцией по задержанию торговца наркотиками в гей-клубе? Кому рассказать - не поверят! Что кто виноват? Конечно же Эмма, которая просто не смогла упустить шанса подложить напарнику свинью.
Когда в департамент пришла наводка на неуловимого доселе наркодиллера, все были в диком восторге. Ну а как же? За ублюдком вся полиция города бегала уже несколько лет подряд, и такой шанс взять его горяченьким выпал впервые! Правда когда информатор закончил доклад и выяснилось, ГДЕ именно предстоит окопаться оперативной группе... В общем жертву выбирали всем отделом долго и обстоятельно. Женскую половину отмели сразу по понятным причинам, направив свой взор на оставшуюся - мужскую. Шеф не постеснялся предложить Джесси Уильямса - собственного заместителя, тот частенько опаздывал на работу, да и вообще попал в отдел только благодаря папаше-министру. Сам Джесси выдвинул кандидатуру Ричарда Крауза; откровенной вражды у них с Уильямсом не было, но они все равно почему-то друг друга недолюбливали. Высказались еще несколько офицеров, припомнив своим товарищам былые обиды, а потом пошли по второму кругу. Брайан предпочитал держать нейтралитет и не отсвечивать, он удобно устроился на стуле у самой двери, тихо наблюдая за системой в действии. Все могло закончиться очень даже неплохо... Для Макбета, если бы в середине совещания в кабинет не заглянула Уоррингтон. Она удобно прислонилась к дверному косяку и заинтересованно молчала до тех пор, пока вся эта эпопея не начала перерастать в средней паршивости балаган.
- Хм.., - сказала Эмма, и все дружно, как по команде, замолчали. За то недолгое время, что криминалистка работала в Милуоки, весь отдел успел поделиться на две части: тех, кто спал и видел Уоррингтон в эротических снах, и тех, кто боялся ее до трясучки. В прочем, обе половины исправно внимали ее советам, так что... - Кажется наш наркодиллер успеет пешком дойти до границы с Мексикой, пока вы тут, наконец, выберите руководителя операции, - она очаровательно и хищно улыбнулась; и примерно в этот момент Брайан понял, что ничем хорошим это все теперь точно не закончится - Но у меня есть предложение, от которого невозможно отказаться. Я бы и сама пошла, но увы едва ли сойду за мужчину... НО я знаю, кто точно может за него сойти!
Угадайте кто? Если коллеги еще и терялись в догадках, то Макбет уже понял, что его песенка спета. Уоррингтон еще обозначила пару красивых  бессмысленных пассажей на потеху зрителям и потом, с крайне доброжелательным выражением лица  выдала невероятное умозаключение в пользу того, что именно кандидатура ее небезызвестного напарника идеально подходит для столь деликатной и тонкой миссии. Если вкратце, то, со слов Эммы, у случайных встречных о Брайане всегда складывалось примерно следующее впечатление: во-первых, что он истинный джентльмен; во-вторых, что он весьма умён; и в-третьих, что он настолько голубой, что любой тропический остров нанял бы его, чтобы подсвечивать небо в разгар туристического сезона.
Пока весь отдел ползал по полу от смеха облегчения - нашли козла отпущения! - Макбет смотрел за Эмму со стаканом минералки в руках и малодушно надеялся, что та случайно утопится в процессе хихиканья.

-----------------

В баре душно, музыка бьет по барабанным перепонкам со страшной силой, мешая как следует сосредоточиться на самом что ни есть важном деле - поиске среди собравшейся цветастой массы одного конкретного человека, которому в скором времени предстоит отправиться за решетку.
- Прошу прощения... - говорит тот самый молодой мужчина-в-костюме, и Брайан недоумевающе хлопает глазами, как, черт подери, этот уж успел подсесть так близко? - Не видел Вас здесь раньше.., - короткая пауза, видимо, предназначена доя того, чтобы Брайан имел возможность сделать милость и представиться. Ну да, сейчас. Телефончик на салфеточке не написать?
"И не увидел бы..." - мрачно думает полицейский, но решает пойти по проверенному пути, где самая лучшая ложь - это та, в которой есть доля правды.
- Раньше в таких местах я не бывал, - он на пробу включает режим "невинная овечка", как это в шутку называет Эмма, и ведет плечами, якобы неловко. В крайнем случае, это будет неплохая тренировка перед серьезной попыткой изобразить из себя того, на кого мог бы клюнуть наркоторговец. Господи, какой позор. - Я, вроде как, новенький... Здесь, - Макбет подпирает щуку ладонью, обтянутой белым рукавом и демонстративно окидывает взглядом толпу, под "здесь" явно подразумевая не конкретное место. Его понимают с полуслова, и кивают в ответ. А потом мужчина заказывает еще виски "для друга" за свой счет.
Бинго! Если бы это не было таким идиотизмом, то Брайан мог бы поставить плюс себе в карму. Только подцепить мужика в гей-клубе - это совсем не то, чем может гордиться офицер полиции... Ну, то есть нормальный на голову офицер, который не носит обтягивающих джинсов и блядских полуверов "на одно плечо".

-----------------

Видит Бог, Брайан сопротивлялся как мог. Он, вероятно, с периодичностью пять раз в минуту повторял сакральное "я это не одену, даже не думай!", но Эмма была не менее упряма. Она с таким энтузиазмом взялась подбирать напарнику образ для предстоящей операции, что у того просто не оставалось шансов. Совсем. Никаких. В прочем, стоило отдать женщине должное - вкус у нее был что надо, и она даже не заикалась о топиках, маечках или шортах, сразу начав с дорогих рубашек и брюк. В итоге все закончилось небезызвестным полувером - разумеется белым, потому что Уоррингтон патологически не переносила другие цвета - и нежно-голубыми джинсами.
- По-моему очень тематично, - сказала криминалистка, деликатно отсмеявшись в кулак и выдав это все за лающий кашель.     
Потом она сочла необходимым провести ревизию нетипичных для геев привычек Макбета и ввести его в курс дела. Брайану пришлось прослушать целую лекцию о том как живут и ведут себя типичные представители сексуальных меньшинств, и с каждым озвученным фактом ему становилось все тоскливие и тоскливие, в основном от того, что 80% из "_цати простых правил для геев от Эммы Уоррингтон" он согласился бы выполнить только после пары литров паленого виски. Когда Брай озвучил сие соображение, напарница только кивнула с крайне серьезным видом.
- Понимаю, не стесняйся выпить, это не будет нарушением устава, не волнуйся, это нужно для полноты образа и успешного завершения операции. Разумеется. Только не советую перебарщивать, обычно от этого страдает сначала задница, а потом самооценка.

-----------------

Вспомнив предупреждение, Брайан сначала смотрит на стакан с виски, буд-то надеется дождаться от него сочувствия, а потом осушает одним большим глотком. Над ухом все тот же мужчина что-то вещает мягким баритоном, и у Макбета начинают закрадываться подозрения, что надо бы заканчивать это едва начавшееся знакомство.
- Кстати, Дэвид Хейз, - игнорировать представление неудобно, и детектив без энтузиазма, зато с широкой фальшивой улыбкой, пожимает чужую сухую ладонь...

Жизнь - штука странная и парадоксальная. Многогранная. И сколько ни напрягайся, а она все равно тебя поиме... Удивит. Это факт. Вот, например, случается с тобой в жизни какая-нибудь неведомая хрень, маньяк там какой... Или киллер. Ты разве что на стенку не лезешь - так все хреново, потом случается статья в какой-то местной газетенке и все, кажется, что хуже уже быть не может. Ну в самом-то деле, как? КАК может быть хуже, если ты и так по уши в дерьме!? Но нет, нееет, жизнь совершает легкое телодвижение, и вот ты сидишь за барной стойкой в гей-клубе, на тебе абсолютно пидорская, жутко неудобная одежда, и в целом ты выглядишь голубее, чем небо над каким-нибудь Пальма де Майорка в самый ясный, безоблачный день.  Ах да, а рядом холеный мужик в дорогом костюме покупает тебе охуеть-дорогой-виски, явно не по доброте своей душевной...
Вот так то, априори, хуже может быть всегда. Главное не не наступать на те же грабли и не думать по об обратном, иначе жизни в очередной раз придется разоряться на доказательства.
Но привычка,  мать ее, вторая натура, и стоит только Брайану совершить самую глупую глупость, решив, что теперь-то с ним случилось все возможное - он переступил через себя _цать с лишним раз, спасал жизнь преступникам... притворялся геем - как вдруг нечто буквально сдирает детектива с насиженного места. Макбет только клацает зубами, и начинает было валиться на пол, потому что одурманенный виски мозг еще не осознал смену телом положения в пространстве, но состыковки с полом не происходит - неизвестный не теряет времени даром и волочет Брайана подальше от стойки. И вот только теперь детектив начинает понимать, что происходит. Правда,  осознание мало меняет ситуацию, и Макбет пытается пнуть того похотливого ублюдка, который...
- Эш?!
Матерь божья, это действительно Эш - понимает Брайан. Эш в узких джинсах. Майка при таком раскладе - или что там у него? - это уже неважно.
- Какого че... - начинает было детектив, сверкая глазами, но в долю секунды переключается - Отбой! Вернитесь на место немедленно,  - шипит он в наушник, замаскированный под элегантную гарнитуру, потому что штурм-группа, рассеянная по всему клубу явно начинает волноваться за честь руководителя всея операции. - Без сигнала - ни шагу, -  Макбет спотыкается о чью-то ногу, материться невпопад и пытается вырваться из цепкой хватки убийцы. Убийцы, черт возьми, оказавшегося в клубе полном  вооруженных до зубов копов! Придурок!  - Ты гей?! Ч-черт, то есть что ты здесь делаешь? Здесь полно... Ах, твою мать, уходи отсюда, - Брайан вцепляется в волокущего его мужчину мертвой хваткой и хорошенько встряхивает прямо на ходу.
Эша никто не знает, разумеется, но коллеги не преминут копнуть под парня из гей-клуба, с которым внезапно знаком детектив Макбет. Вот тогда может случиться все, что угодно.  Не говоря уже о репутации Брайана, которая явно окрасится в нежно-голубой цвет. Не то чтобы это сильно волнует детектива, он придерживается достаточно свободных взглядов, но перспектива подвергнутся насмешкам мало кого может обрадовать. Да и те неприятности, которые сулит пристальное внимание к персоне Эша, не вносит во все это откровенное дерьмо хоть каплю позитива.

- Твою мать, а ну верни меня, откуда взял..!
Брайан значительно ниже Эша по росту, и весит тоже меньше, а потому все его отчаянные попытки вырваться из возмутительно крепкой хватки не приводят ровным счетом ни к каким результатам - убийца самым натуральным образом волочет детектива на буксире прямо на глазах у почтенной публики. Последняя наблюдает за происходящим с очевидным интересом, хотя, Макбет готов поспорить, что в этом заведении подобное происходит ежедневно и даже не по одному разу.
Господи, у этих людей совсем своей лично жизни нет?
Словно в подтверждение догадкам Брайана, лощеный мужчина, представившийся, кажется, Дэвидом, совсем не выглядит удивленным, он только пожимает плечами и опрокидывает в себя бокал виски, предназначенный для детектива. Вот мудак, а ведь мог бы и посторожить - мимолетом думает Макбет.
Слава всем известным и неизвестным святым, Эш обнаруживает в себе остатки совести и не тащит Брайана далеко. Точнее, он без особых церемоний буквально зашвыривает выдохшегося от бесполезных дерганий полицейского на свободный диванчик в релакс-зоне, предсказуемо нависнув сверху мрачной тенью. И, пожалуй, это действительно выглядело бы внушительно, если бы не его откровенно гейский прикид. Обстоятельно осмотрев мужчину с ног до головы, Брайан делает вывод, что даже в подобного рода заведение тот оделся в своем собственном стиле. Не то чтобы в клубе больше нет никого в черном, просто Эшу оно идет чуточку больше, чем остальным. Да и знает детектив его так же - чуточку больше, чем всех в этом помещении вместе взятых. Хотя этот факт вовсе не отменяет того, что бесцеремонному нахалу вполне справедливо можно настучать по голове. Ботинком вот, например...
...А потом добавить еще чем-нибудь тяжелым за откровенно изучающий взгляд, под которым Брайану хочется провалиться под землю от неловкости, потому что он слишком хорошо понимает, как смотрится со стороны - уж что, что, а в зеркало Макбет себя прекрасно рассмотрел, со всех сторон и во всех подробностях.
Кажется, внешний вид обычно скромного в выборе одежды копа приводит Эша в некоторое замешательство. Козел. Сверкнув из под челки осуждающим, недовольным взглядом, детектив  еле удерживается, чтобы не натянуть шибко широкий разлет выреза полувера до самой шеи, потому что подозревает, что еще пара-тройка секунд такого целенаправленного взгляда, и он начнет позорно краснеть.
- У тебя с лицом... Что-то, - наконец собравшись, язвительно фыркает Брайан, подбираясь на диване и устраиваясь удобнее, словно для него все это в норме вещей. Ну а что, собственно, такого? Гей он или нет - это Эша совершенно не касается, а значит не нужно пускаться в долгие объяснения, потому что если изначально действительно хотелось как-то оправдаться и прояснить ситуацию, то теперь - хрена с два, пусть думает себе, что угодно, а операцию, облекшую детектива на такие страдания, он не сорвет. Ни-за-что.
- Если ты намекаешь на то, что я тебя преследую, то - нет, у меня здесь свой... Интерес, - после короткого анализа очередного пиздеца, Брайан справедливо полагает, что активно пытаться заставить Эша уйти их клуба будет куда более подозрительно, чем оставить все, как есть. Тем более, что никто из штурм-группы знать не знает убийцу в лицо, да и вообще просто - ничего о нем не знает. Мало ли кто мог сцапать руководителя операции, в конце-концов, не все столь же воспитанные как Дэвид Хейз, а Эмма говорила, что с ее помощью Макбет выглядит очень привлекательно... Для геев.
Главное теперь с достоинством выйти из этой щекотливой ситуации, вернуться к барной стойке и попытаться найти наркодиллера с его компашкой. Брайан воровато оглядывается и... Лучше бы он этого не делал, потому что "гребанные извращенцы, неужели нельзя уединиться..!?" Душевного спокойствия ради детектив возвращает внимание Эшу.
- А теперь, если у тебя с этим не то чтобы какие-то проблемы, - передразнивает он, поднимаясь на ноги, что не очень удобного из-за стеклянного столика - Я пожалуй вернусь туда, откуда ты меня достал так неожиданно. И как ты там меня назвал, Барни? Отлично, а то я никак не мог придумать, как представляться всем, кому не терпиться узнать мое имя.

Чем дальше в лес - тем толще партизаны. Брайан продолжает обдумывать ситуацию, и чем больше углубляется в хитросплетения возникших проблем, тем больше ему хочется взистернуть, бросить все к чертовой матери и, послав всех вместе и каждого в отдельности, гордо удалиться с "поля боя". Пусть эти умники сами ловят кокаиновых королей, опиумных принцесс и прочую чудо-живность, а то ощущение складывается такое, будто одному детективу Макбету оно надо. Может и так, конечно, но только Брайан все равно не собирается ничего подобного за собой признавать, тем более в гей-клубе и в таком, прямо скажем, блядском виде. Еще чего.
- У тебя времени ровно пять секунд, - полицейский приглаживает волосы, стараясь привести себя хотя бы в относительный порядок, чтобы не выглядеть так, будто... В общем, чтобы выглядеть более-менее прилично - Потому сейчас ты растворишься где-нибудь, мне совершенно все равно - где именно, и не будешь мешать мне работать, ясно? - он делает несколько шагов вперед, только для того, чтобы ультимативно ткнуть оппонента указательным пальцем в грудь. Очень, ОЧЕНЬ хочется поскорее разобраться с операцией, повязать одного конченного ублюдка и уехать домой, зализывать... Нет, запивать свою помятую гордость. И чем скорее это случится, тем меньше вероятности, что помятой (в лучшем случае) окажется еще и честь.
Эш, по ходу, натурально издевается. И хотя, в данной ситуации как-то глупо вообще говорить о какой-то там натуральности, Брайан замечает каким подозрительным взглядом на него смотрит убийца. Не верит - понимает детектив, - Сомневается. Не доверяет... Это довольно болезненное и обидное открытие, особенно, если учесть, что Макбет рискует всем, в том числе здесь и сейчас, чтобы у Нортона не было проблем с правоохранительными органами. И вообще, в целом, не было проблем. С одной стороны, его можно понять, потому что все это - долгие годы жизни ради мести, да и сейчас ничего не меняется, а с другой - неблагодарный сукин сын!
Детектив поджимает губы то ли с досадой, то ли с раздражением и как-то резковато мотает головой, словно отвечая на немой вопрос мужчины напротив. Телепатия прорезалась.
- И нет, я не вру, я действительно не слежу за тобой, - выдохнув, он поправляет скосившийся ворот полувера - Потому что, представь себе, мой мир на тебе клином не сошелся, - самовлюбленный ты придурок - хочется добавить Макбету, но он конечно же молчит, потому что понимает, что бессовестно лжет. Сошелся и еще как.
На протянувшего руку Эша Брайан смотрит как на идиота, а потому и не протягивает свою в ответ. Он просто чертовски... Зол, сбит с толку, обескуражен. Он, черт возьми, в гей-клубе разговаривает с серийным маньяком, прекрасно понимая, что вокруг них с десяток оперативников, готовых в любую минуту сорваться с насиженных мест. И тот самый сошедшийся клин не дает детективу расслабиться, позволив ситуации развиваться в опасном для Нортона направлении. Это в высшей степени глупо... Наверное. Было когда-то. В любом случае, с момента этого "когда-то" в жизни Брайана случилось столько всякого дерьма, то заботы о преступнике - это самая маленькая из его нынешних странностей.
- Хейза? - сначала Макбет непонимающе моргает, а потом его рот приобретает форму маленькой буквы "о" - дошло - Ты про того... Про Дэвида что ли? Вы с ним..? - он делает неопределенный взмах рукой, видимо надеясь этим жестом выразить свое понимание того, что там у Эша с этим лощеным Денди - Слушай, он сам подсел. И виски мне сам купил. Да я и понятия вообще не имел... - не хватало еще в этом идиотском баре увести у кого-то мужика, Господи прости, - Если уж вы... Ну ты понимаешь. Короче, присматривал бы ты за ним получше, а то он больно... Общительный, - да, блин, иначе и не скажешь, детектив уже и не знал, как от Хейза отделаться, когда отодвигаться подальше стало невозможным ввиду окончания барной стойки.
Под новым приступом жуткой неловкости и какого-то мрачного неудовольствия, Макбет обогнул Эша по дуге.
- Буду держаться от него подальше, уговорил, - кто знает, на что способен маньяк в приступах ревности, Брайану совершенно точно не хотелось бы умирать столь глупой смертью. Только не из-за гея.
Вообще, это даже... Хорошо! Держаться подальше от Дэвида Хейза - значит держаться подальше и от Нортона. О, удача, хоть раз ты повернулась не седалищем. Так будет гораздо легче убедить опергруппу, что Эш - просто очень пьяный случайный встречный, с которым детектив Макбет вообще встретился впервые в своей жизни. А уж на захват наркодиллера наличие в клубе маньяка-убийцы никак не влияет, слава Богу. Значит еще не все потеряно, значит есть на свете гребанная справедливость.

Брайан раздраженно дергает плечом. Все ссадины и ушибы с памятного визита киллера почти исчезли, остались только белые рубцы шрамов от битого стекла и один самый большой - от ножевого ранения, прямо под ребрами, но они не болят. Теперь детектив снова может делать сколь угодно резкие движения и пользуется этим по полной программе. Тем более, что ситуация более, чем располагающая.
- Да, я сказал именно это, - язвительно отзывается Макбет, щурясь на убийцу недовольным взглядом - Тебе, может по слогам повторить? Ра-бо-тать, иногда люди этим занимаются, чтобы заплатить налоги и купить себе пожрать, - обычно вежливый и внимательный к словам сейчас он не пытается показаться педантом, потому что слишком взвинчен. Как Чихуахуа. Место, время, обстановка действуют на нервную систему детектива слишком угнетающе, а невозможность расслабиться - выводит из себя. А тут еще Эш со своими непонятными возмущениями, вопросами и претензиями. Брайан и рад бы выяснить, какие у него проблемы, но уж больно сильно занят - работа под прикрытием мало чем отличается от театра одного актера, разве только что зависит от исхода операции гораздо больше, чем от творческого спектакля.
"Бог мой, Эш, ну почему ты появляешься именно тогда, когда я предпочел бы о тебе даже не вспоминать? Ты слишком отвлекаешь, одним только фактом своего существования, от всего, от любых дел. А теперь ты еще и приперся прямо в чертов гей-клуб, как будто он, твою мать, единственный в этом городе! Если бы я вдруг и правда решил следить за тобой, то мне не нужно было бы даже напрягаться - наши параллельные прямые все время пересекаются, нарушая все известные законы геометрии..."
Наверное, проще было бы просто взять и нормально поговорить, объяснить: кто, зачем и с какой целью пришел в это адское место, но - нет, нееет, так поступить могут только нормальные, адекватные люди, но уж никак не серийный маньяк и детектив полиции, который его покрывает. Абсурдней тандема и представить нельзя, сплошной сюрреализм и декаданс. Только разборки, только хардкор!
Макбет предсказуемо врезается в перегородившего ему дорогу мужчину, выдает что-то крайне нецензурное и трет нос, в очередной раз пострадавший от удара об чужой брутальный подбородок. Какой сюрприз. Еще немного и именно это станет клише их неожиданных, но неизменных встреч. Детектив злится пуще прежнего и уже начинает подумывать о том, что срыв операции из-за драки в баре стоит его нервов, но...
- Что..? - он не сразу понимает, о чем говорит убийца, для оцифровки информации требуется не меньше трех секунд - Хейз? Ты собираешься его..?! - последнее слово, такое простое, проглатывается, будто каким-то образом может причинить физическую боль. Брайан хватает Эша за руку и разворачивает его спиной к залу полному полицейских - у Нортона очень богатая мимика, и это может стать вполне реальной проблемой. - Нет. Здесь десять специальных агентов, - шипит Макбет прямо в лицо собеседницу. Убийца зол, это ясно как день... Или же только одному конкретному копу. Разница не велика, - Десять специально подготовленных штурмовиков СВАТа, - которые без проблем скрутят одного единственного серийного маньяка, если что-то пойдет не так. Хотя это только одна сторона медали. Брайан просто не может позволить Эшу снова сделать это - убить на его глазах человека. Это немыслимо, он просто слишком хорошо осознает, что не выдержит... Снова. Это чувство слишком сильное, оно уничтожает изнутри, с ним неправиться просто так. С ним вообще невозможно справиться. Эш просто не может так поступить. Детектив из последних сил держится еще с той самой ночи на крыше, но ему каждый раз, каждый гребанный раз хочется попросить Нортона больше не сообщать заранее о своих жертвах, никогда.
- Ты не можешь его... Ты не должен, - короткая пауза, во время которой Брайн собирается не только мыслями, но и духом - Послушай, у меня есть документы, которые мне прислала моя... Знакомая из ФБР, - пара походов в кафе все-таки не прошла даром, Макбету до сих пор омерзительно осознавать, что он использует кого-то в своих целях, но другого выхода у него просто нет - так он себя убеждает - Этот... Хейз, он связан с синдикатом? Ты уверен? Я хочу сказать, что у меня есть основания полагать... Эш, эти ублюдки все занимаются киднепингом. По всем данным организация развалилась, но... Хейз нужен нам, понимаешь? Он может оказаться единственным шансом добраться до синдиката, если правильно его... - подобное выражение заставляет брезгливо морщится - ...Обработать. - он сильнее сжимает чужую руку - Его нельзя убивать.
А еще нельзя так долго разговаривать, потому что это становиться слишком подозрительным. Детектив это хорошо понимает, поэтому снова пытается обойти Нортона, надеясь что тот не станет ему мешать в этот раз. Коротко обернувшись, Брайан одними губами просительно произносит "дай мне время" и возвращается у барной стойке...

Возвращаясь к барной стойке, Брайан по наивности и простоте своей душевной еще надеется на чужое благоразумие. Ему кажется, что объяснения были достаточно доходчивыми, чтобы Эш хотя бы на секундочку задумался над перспективами, которые открывает им ЖИВОЙ Дэвид Хейз. Открывает же, в самом деле! Этот обаятельный мужчина с руками по локти в крови - единственная зацепка, которая, возможно, ведет напрямую к синдикату. Если адский механизм снова заработал, то Хейза просто не должны оставить в стороне. Макбет по опыту службы знает, что в сложные криминальные структуры есть только вход, выходят из них только вперед ногами или по частям в черных пакетах. Конечно, есть еще Рихард, но по понятным причинам детектив полагает, что делиться такой информацией с Нортоном - нецелесообразно. Во всяком случае, во избежание скандала с последующей локальной катастрофой. Да и едва ли киллер может оказать серьезное подспорье, он сам из охотника превратился в жертву, так же, как и сам Макбет, однако, если последний еще плавает где-то между двух понятий, то роль горе-наемника во всей этой эпопее уже ясна. С другой стороны, лучше уж он будет "за", чем "против", а уж там за помощью и всем прилагающимся дело не встанет. Брайан обещал сделать все возможное для этого странного немца - значит сделает, чего бы ему это ни стоило.
После того, как карты раскрыты, самое то сейчас - вернуться к Хейзу, взять заказанный им виски, улыбнуться пару-тройку раз и раздобыть его телефон, но детектив все еще помнит про свою изначальную задачу - поймать наркоторговца, так что он сердечно прощается со разодетым щеголем, проходя мимо бара, и растворяется в почте однородной массе нетрадиционной ориентации.
Это очень хорошо, что к Эммы не было возможности пойти на это задание, хотя, видит Бог, она справилась бы гораздо лучше... Если бы была мужчиной. Но в конкретной ситуации Брайан предпочитает  ее моральную, а не фактическую поддержку, ему вовсе не хочется, чтобы напарница видела своего коллегу отчаянно продирающегося через столпотворение дрыгающихся под музыку тел, обтирающихся и примазывающихся к любому стороннему движению. Пока Макбет добирается до противоположного конца зала, его два раза едва не втягивают в танец, три раза обнимают с непонятными намерениями и один - с очень понятными намерениями хватают за зад. И после этого еще кто-то смеет обвинять полицейских в психической неуравновешенности! Остается молиться, чтобы никто из оперативной группы не видел этого позора.
...А в конечном счете, все страдания, мучения и переживания оказываются - подумать только, блять! - напрасными. Совершенно, абсолютно, просто-таки возмутительно напрасными. Гнев. Боль. Безысходность. Брайан не сразу понимает, что у него звонит телефон, а когда понимает - не сразу может вытащить их из кармана дьявольски узких джинсов. В прочем, лучше бы и не пытался вообще. Звонит не Гранд Эйджес Голд, чтобы поздравить с выигрышем в лотерее, нет, сэр, на другом конце провода неприятные новости, и сообщает их никто иной как начальник отдела. Мол, прости, друг-товарищ-брат, но вышла небольшая накладочка, маленькая совсем, такая, что совсем и незаметная... Наркодиллера в гей-клубе сегодня не нет, не было, не будет и вообще не должно было быть, потому что говноинформатор просчитался, а может потому что в отчем доме завелась крыса. Ах ты ж Боже, радость-то какая! Одно предположение другого краше.
Детектив отчеканивает привычное "так точно", сначала вежливо нажимает отбой, а потом смачной и витиевато матерится в течение пяти минут и тридцати двух секунд. Потом, исчерпав небогатый на ругательства словарный запас, он идет собирать рассосавшихся по всему клубу оперативников. Благо они, впечетлившиеся  праздным весельем геев, сидят по темным углам, изображая из себя предметы местного интерьера, очень правдоподобно изображая, так, что Макбет едва не спотыкается об одного из них, когда проходит мимо.
Конечно, вся собранная группа, усердно не показывая радости и облегчения, удаляется по своим суровым мужским делам как только руководитель операции дает отмашку. У него, к слову, тоже есть дела, и у дел этих есть даже конкретные имя и фамилия - Дэвид Хейз.
Однако, и тут облом. Когда детектив, снова перетерпев экзекуции от пляшущей голубой массы, возвращается к барной стойке, то не обнаруживает там искомый объект. Внезапно. Хотя нет, внезапно то, что и Эша нигде не видно. Кто-то мог бы подумать, что маньяк смирился со своей участью и ушел в закат, но только не Макбет. И только не о серийном маньяке.
И словно в подтверждение опасений пред случайным взглядом, брошенным мимолетно в сторону входной двери, предстает картина (жаль, что не маслом): усердно пыхтящий Нортон, который очень целенаправленно выволакивает, кажется, совершенно невменяемого Хейза из клуба. Мироздание явно сжалилось над Брайаном, потому что еще секунда, и он бы точно пропустил этот эпичный момент. А так есть возможность догнать процессию, спасти одному потенциально полезному мудаку жизнь и настучать по башке другому мудаку, не просто не такому полезному как первый, а антиполезному.
Детектив выскакивает на улицу аккурат за Эшем и его ношей - припустил Макбет знатно, намереваясь сделать нынешней вечер хоть сколько-нибудь полезным - и перехватывает Нортона за руку, со всей имеющейся силы дергая на себя.
- Какая часть фразы "дай мне время" тебе была непонятна, черт тебя раздери? - разъяренно шипит Брайан, только чудом выдержки и самоконтроля воздерживаясь от пинка под зад - уж больно удачны ракурс и позиция, - Отпусти его немедленно, черт, Эш, да послушай же меня..!

Собственно, Брайан, сам не ожидавший от себя такой прыти, так же едва не валится следом за Эшем, но чудом удерживается на ногах. Он пытается наскоро проанализировать ситуацию, но после двух бокалов виски это получается все хуже и хуже, хотя в одном можно быть уверенным на сто процентов - Нортон Дэвида Хейза не погулять вывел, тем более в таком... Мягко говоря, состоянии нестояния. У детектива на сей счет крайне неприятные подозрения, касающиеся того, что за отведенный промежуток времени мужчина даже при всем желании не смог бы так нахлебаться, даже если выпивка была дерьмовее некуда.
Не скрываются от внимания Макбета и некоторые перемены в самом убийце. В прочем, очень сложно не заметить перемен, когда с тобой разговаривают... Так. Голос Эша похож на механический, буд-то человек мог за какие-то пол часа превратиться в робота. Терминатор возвращается? Нет. Брайан склонен считать, что дело здесь в принципиально другом - во включенности в процесс. В первые мгновения ему ужасно хочется отшатнуться от нового, незнакомого Эша, но детектив убеждает себя, что это сейчас может оказаться катастрофической ошибкой, которая повлечет за собой совсем не радужные последствия, поэтому хватка на руке серийного маньяка только крепнет - доблестный полицейский не намерен сдаваться, черта с два он позволит одному придурку совершить огромную глупость и, чего греха таить, похерить все надежды на возможность поближе подобраться к синдикату, хотя бы на пару-тройку шагов.
- Хррр, - говорит детектив, ему удается только что-то среднее между ворчанием и хрипом, потому что попытки расцепить задавшегося целью Нортона и полусознательного Хейза - это вам не хухры-мухры - Сам... Ты... Барни. И сцены я буду закатывать только после того, как ты подаришь мне колечко в бархатной коробочке, а пока этим занимаешься только ты, - возможно,  все дело в виски, возможно - в месте, а может быть у Макбета просто от природы хреновое чувство юмора, хотя вот в его состоянии безмолвного раздражения шутить - не самая лучшая идея.
Брайан осознает, как может быть опасен Эш, что уж там, вероятно, ему об этом известно как никому другому, но выбор-то все равно небольшой, верно? Детектив, в принципе, готов к тому, что убийца может резко изменить своим принципам и прирезать его одним незамысловатым движением... Безусловно так, но не это ли сама суть работы в полиции? Лезть на рожон и надеется, что пронесет. Люди меняются, иногда слишком стремительно, Макбет к этому привык, в его жизни так происходит постоянно - ему не везет как раз на две вещи: на технику и на людей.
У маньяка голос... Маньяка. Сюрприз. Брайан хорошо помнит, где услышал этот мертвый баритон первый - и до этого момента в последний - раз. На крыше, при первой, так сказать, личной встрече. Сухой, скупой на эмоции и слова человек в маске без сожалений и колебаний убил свою жертву, почти глядя в глаза детективу. Это были самые страшные мгновения в жизни Макбета... Ну, стразу после минут, проведенных в подвале, в то время как отчим убивал его мать; потом уже было не страшно, потом было просто - пусто. Возможно, точно так же, как и Нортону сейчас.
- Пусти. Его, - по словам, по возможности спокойно и твердо просит Брайан, нет, он требует. А потом изворачивается и с помощью очередного рывка и какой-то-там-матери втирается между убийцей и его предполагаемой жертвой, попутно перехватывая последнюю, чтобы не слишком хорошо держащийся на ногах Хейз и столкнулся с асфальтом. И таки Макбет оказывается с Эшем нос к носу, щурясь и упрямо сжимая в тонкую полоску губы.
Зрелище не из приятных. Брайан легко и быстро подмечает новые изменения: в мимике, во взгляде. Перед ним Нортон. И не Нортон одновременно, хотя в любом случае это тот самый, мать его, человек, за которого детектив, по ходу, заложил свою душу Дьяволу. Они действительно увидятся в Аду, даже если сегодня Брайан не уйдет отсюда живым. В принципе, - размышляет он в процессе, - Оно и к лучшему, если точки расставятся над "и", если Эш вдруг решит, что их... Ммм, сотрудничество не приносит ожидаемой пользы. Так даже лучше, легче, потому что тогда-то Макбет сможет все для себя решить, абсолютно все.
- Не смотри на меня так, - просит детектив, ему не нравится колючий, пустой взгляд. Он мог бы сейчас сказать, что знает каково это, знает, что испытывает в конкретное мгновение убийца, но это ведь ничего не изменит, так? Честно говоря, Брайана самого бесят подобные убеждения. Нет, ничерта он не знает, он может только догадываться, предполагать и надеется будто понимает состояние серийного маньяка, нацелившегося на очередное преступление.
Ощущение, будто играешь с диким зверем - это опасно, и адреналин прет из всех щелей, но если дать задний ход, если начать отступление - неминуемая смерть. Макбет знает, что не должен отступать, поэтому он продолжает всматриваться в чужое - на этот раз совсем чужое - лицо, словно это может что-то решить. А Хейз, меду тем, нихрена не пушинка, и пальцы, стискивающие дорогой серый пиджак, начинают болеть.
- Чем ты его накачал? Ты же... Это не яд? - нет, конечно не яд, иначе Нортон просто оставил бы Хейза умирать прямо за барной стойкой, но он явно не намеревался давать шанс жертве расстаться с жизнью так просто. Да, иначе Эмма не влюбилась бы так в почерк "зеркального убийцы". Ну да, убийцы Детектива Макбета.
У Нортона может быть с собой оружие. Ну, вот тот самый прозаичный ножик, например. Брайану не хочется об этом думать, ему не хочется убеждать себя в том, что Эш может попытаться его убить, убрать, как помеху, но вынужден учитывать и такое развитие событий тоже. Жизнь любит подкидывать сюрпризы. Детектив тоже не безоружен, у него за пояс заткнул Глок, но он, видит Бог, ни за что им не воспользуется, только не в случае с этим невозможным человеком. Макбет - человек железобетонных принципов и убеждений. Макбет, в конце концов, просто - человек.

Маразм крепчает с каждой секундой, а Брайану нестерпимо хочется вернуть прежнего Эша: взять за плечи и хорошенько встряхнуть, может быть, или сказать что-то такое... Он точно не знает что, но Нортону должно полегчать от этих слов. В голову, однако, как назло ничего не приходит, поэтому Макбет нервно кусает губы и тупо таращится на убийцу своими честными-пречестными глазами. Помогает мало... Но помогает, потому на секундочку чужой взгляд неуловимо меняется, становится теплее что ли, детектив не может дать этому определение, хотя точно уверен, что сейчас Эш с ним больше, чем пару мгновений назад. Это видно и по дернувшемуся уголку рта в намеке на усмешку.
Счастье, однако, недолговечно, и маньяк возвращается к своему зомбеобразному состоянию "я-берсерк-и-не-ебет" так же внезапно. И снова пустой, холодный взгляд, от которого должны мурашки бегать по спине. Не бегают, но это только потому, что Брайан принципиально готов ко всему. К чему угодно, даже к собственному обмороку. Вот, кстати, об обмороках... Если бы была хоть какая-то гарантия, что Эш забудет про Хейза в таком случае, Макбет совершенно не постеснялся бы потерять сознание. Гарантий нет, а потому идея совершенно нецелесообразна.
- Увы, я буду к этому уже готов, - парирует Брайан, через силу пожимая плечами. Он сам не особо понимает что и зачем вообще сморозил, но дермовая шутка была проглочена, а стало быть все не так безнадежно.
Нортон каким-то невероятным образом умудряется наклониться и оказаться ближе, хотя еще секунду назад детективу кажется, что ближе уже просто невозможно, они и так едва не подпирали друг друга носами. Зато теперь через глаза можно, наверное, заглянуть и в душу, вот только Макбет совсем не уверен, что готов увидеть то, что там находится. Или кто. Может быть, время таких открытий еще не пришлj, а возможно Брайану просто хочется, чтобы Эш сам рассказал о том, что там у него - на душе. В конце-концов, что бы ни было: тонна плохого или хорошего, пока об этом не сказано - это всего-лишь тонна... на душе.
Брайан смотрит в глаза напротив, не моргая. Он не собирается отводить взгляд, это не в его правилах, не в его принципах. Какое-то ожидание обволакивает пространство вокруг, напряжение ощущается почти физически, и детективу кажется, что он не может вдохнуть, особенно когда убийца втягивает носом воздух где-то совсем-совсем рядом, словно... Дикий зверь. Принюхивается? Господи, да к чему?!
- Я тебя не боюсь, - машинально отвечает Брайан, однако это не бравада и не вызов, это не попытка соврать, это просто констатация факта, Брайан Макбет не боится Эша Нортона просто потому, что слишком ему верит...
...А зря. Во внешнем простодушии есть свои плюсы - тебя почти никогда не воспринимают всерьез. С Брайаном так происходит постоянно, и от части в этом залог его успеха: люди видят в нем наивного, неуклюжего и добродушного простачка, не способного на серьезные подвиги и на достойные поступки, в принципе не_способного. Обидно, конечно, что Эш считает так же, но сейчас Макбету это снова на руку - он не взглядом, а ощущением улавливает движения мужчины напротив и не ждет, пока тот достанет свое оружие - все-таки оружие. чертов сукин сын - Брайан действует. Как говорится: если в сердце дверь закрыта - нужно в печень постучаться? Детектив начинает с малого, когда резко отпускает Хейза, не заботясь о его мягком приземлении, и скользнув чуть вправо заламывает руку, в которой Нортон сжимает... Шприц?
- Что, хотел и меня грохнуть с ним заодно? - Макбет, разумеется, не верит, в то, что говорит, но слова вырываются сами вместе с какой-то детской обидой. Да, он ожидал всего, но надеялся, что... Обойдется.

Это вообще-то не первый раз, когда Брайану приходится применять силу в отношении конкретно этого человека. И в очередной раз Макбет убеждается, что это тяжело. Нет, не морально... Морально он настолько обижен и зол, что с большим удовольствием настучит по дурной башке одного неугомонного серийного маньяка. тяжело, потому что Нортон выше почти на голову, шире в плечах и сильнее физически. Нет, Макбет не хилый и не слабый, но со своей физиологией он, к сожалению, ничего поделать не может. Попытаться взять опытом? Едва ли, он не боксер и не дзюдоист, а уложить на лопатки здорового мужика после курсов самообороны да еще и в не совсем трезвом состоянии..? Чудеса тут не помогут.
Но детектив действует уверенно, ему сейчас совсем не до сомнений. И еще раз - он совершенно не считает, что Эш стремится его убить, это не в духе доверчивого-идиота-Брайана. Эш стремится убить Хейза, и едва ли откажется от цели; он убийца - напоминает себе Макбет - он убийца и будет убивать, чего бы ему это не стоило.
- Эш, пожалуйста, - очень не хочется доводить все это до откровенной стычки, особенно у гей-клуба, особенно ночью... Ну почему? Почему все так сложно? - Послушай, ну же. Эш, я не хочу с тобой драться, я... - увы, договорить Брайан не может из-за локтя, влетевшего точно в переносицу.
Из глаз натурально сыпятся искры, острая боль, кажется, иглой уходит глубоко в мозг, в глазах предсказуемо темнеет. Детектив Макбет отвратительно переносит физические страдания. Все еще. Разумеется, с таким раскладом он моментально отпускает взятую в захват чужую руку и отшатывается назад, хватаясь за нос и сразу же ощущая на пальцах горячую кровь. Прекрасно, просто прекрасно, кажется еще один перелом до кучи, будто ребер было мало, они же, мать твою. еще толком не срослись.
В прочем, детективу совсем не до лирики, он ошалело моргает, обескураженно и еще больше - удивленно, словно не верит, что Эш мог с ним так поступить. Опять. Кхм, снова, ведь это было уже когда-то, на старой квартире с Лос-Анджелесе, и все равно от чего-то каждый раз не верится... Или Макбет по простоте своей просто  надеется на отклик от людей, который соответствовал бы его собственному.
Приходится утереть кровь рукавом идеально белого полувера. Если Брайан уйдет отсюда живым, то Эмма его точно убьет, жесткого и предварительно запытав - пятна крови на белой одежде выводят ее из себя, а в гневе Уоррингтон страшнее десятка сбрендивших маньяков.
- Я не дам ВАМ уйти, - хрипло передразнивает Макбет, у которого перед глазами все еще мерцают редкие искры - Но ты может уйти ОДИН.
"Черт подери, я не мешал тебе убивать все это время, чертов придурок, я переступал через себя столько раз, сколько тебе и не снилось, да я, мать твою, плясал на собственном горле ряди тебя, а ты не можешь послушать меня один единственный раз!" - хочется заорать, но Брайан просто не может себе этого позволить. И просто - не может, слова застревают в горле по какой-то неведомой причине. Возможно потому, что совершая что-либо по какой-либо причине, делая что-то ДЛЯ людей, детектив никогда не требует от последних ответной услуги, он коп - вся его работа состоит из безвозмездной помощи, после пятнадцати лет службы просто невозможно заставить себя воспринимать окружающий мир иначе. Тебе никто ничего не должен, но зато ты - ты должен всем.
- Уходи. Просто уходи, черт возьми, пожалуйста, Эш. Не заставляй меня браться за пистолет.

Как сказал бы лирик: маразм крепчал... Крепчает и будет крепчать, если вот прямо сейчас не остановиться. Без вариантов. Брайан понимает это так же хорошо, как и то, что все это добром не кончится. По правде сказать "добром" еще не кончилась ни одна их с Эшем встреча. Про крышу и говорить не стоит, после парка и просмотра оставленного убийцей видео Макбету приходится увеличить дозу снотворного в бокале виски, в доме Долорес Уорпл после обнаружения в ванной телефона у него чуть не останавливается сердце, а после Нортон вообще вызывает в квартиру детектива спецназ. Да, определенно, каждое столкновение - случайное или нет - заканчивается кучей проблем и бесславно погибших нервных клеток; нынешняя ситуация - очередное наглядное подтверждение, без которого можно было бы и обойтись.
С каждой ушедшей в небытие секундой Брайан раздражается все больше, и все сильнее ему хочется схватиться за голову и попрыгать на месте в попытке провалиться под землю - вдруг поможет? Эш может быть удивительно твердолобым, когда втемяшит что-то себе в голову. Или его мировоззрение просто не позволяет взглянуть на ситуацию под другим углом - углом полицейского, который каждую чертову ночь проваливается в кошмар за кошмаром, если, конечно, вообще удается заснуть. Нортон - серийный маньяк, он точно знает что делает и зачем это делает, у него нет тонны противоречий в голове, которые разрывали бы на части, нет никаких сомнений в правильности поступков, ведь он наказывает ублюдков, загубивших сотни жизней...
Это какой-то театр абсурда, - с отчаянием думает Макбет, прижимая к носу рукав некогда идеально белого полувера - Так, мать твою, просто не бывает. Так не бывает даже сложно! Любой телепат, рискнувший залезть ему в голову сейчас, умер бы от когнитивного диссонанса, от роя лихорадочных мыслей, вороха образов, вариантов решения поставленной задачи и логических цепочек. И эмоций, эмоций, эмоций... Брайан - взрослый мужчина с большим опытом работы с отморозками, но такого как Эш он встречает впервые. Этот невозможный, совершенно невероятный человек рушит все эмоциональные барьеры, возводимые с трепетной тщательностью в течение десятков лет, превращая спокойного, уравновешенного и серьезного полицейского в долбаную истеричку и невростеника. Рационализм? С ним Макбет попрощался около года назад.
- Неважно где, главное оно у меня есть, - выдавливает из себя детектив и шмыгает носом, каждый раз вдыхая металлический запах собственной крове... Сомнительное удовольствие, но сейчас уж точно не до переломов. Особенно, когда Нортон начинает вещать, не затыкаясь.
У Макбета темнеет в глазах то ли от иррационального шока, то ли от злости. Он вообще не замечает как оказывается рядом в выпрямившимся убийцей, хватает его за плечи и встряхивает хорошенько, от всей свой, блять, широкой души.
- Ублюдок, ты же прекрасно знаешь, что я легче вышибу себе мозги, чем выстрелю в тебя! - и это совершенно точно виски, два бокала долбаного виски, потому что Брайан просто не стал бы в совершенно трезвом состоянии вести себя так, говорить то, что вообще-то сам собирался забыть и никогда не вспоминать - И ты сейчас развернешься и исчезнешь, понятно? - ему бы дать убийце по голове как следует, но начать - не остановиться, словесный водопад не так-то легко остановить - Ты не посмеешь... Черт бы тебя дери, ты не посмеешь убить его сейчас, только не тогда, когда я могу... Когда я ДОЛЖЕН тебя остановить, потому что ты понятия не имеешь, что я вижу каждую ночь стоит только закрыть глаза! Каждую. Гребаную. Ночь. Я месяцами вынужден отплясывать на останках того, чем руководствовался, чем я ЖИЛ десять с лишним лет! - десяток и еще немного, годы принципов, годы убеждений, годы одной точки зрения, которым теперь Брайан наступает на горло ради одного единственного человека, с которым не знаком и года. Он не знает зачем, он не знает - почему, оно просто ЕСТЬ, и от него не избавиться - Макбет пробовал. - Не поступай так со мной...

За переизбытком эмоций Брайан умудряется забыть и про сломанный нос и про, собственно, Дэвида Хейза. Ему кажется, что они перешли какую-то неопределенную черту: неизвестно что и от чего она отделяет, но черта есть - это факт. Перед глазами пляшут звезды, на этот раз не от боли, - она резонирует со стуком сердца, и за ним почти не заметна - а от недостатка воздуха, ведь детектив умудряется говорить, говорить, говорить без остановки и перерыва на вдох-выдох. И только когда задыхается, понимает как болят легкие.
Если подумать, то Макбет не сказал и трети всего того, что накопилось в нем за весь этот почти_год: месяц за месяцем, неделю за неделей, день за днем. Может быть, в другой ситуации, в другом месте и при других условиях, они могли бы просто поговорить. Просто узнать друг друга лучше, ведь в сущности Брайан ничерта не знает об Эше Нортоне, а тот, в свою очередь, кроме биографии и послужного списка, ничего не знает о Брайане Макбете. Просто чужие люди каким-то невероятным образом превратившиеся в... Кого? Во что? Этим странным отношениям еще не придумали названия: это совершенно точно не дружба, у детектива не повернется язык назвать Эша своим другом, не потому, что он убийца, а потому что он - Эш; это не приятельство, потому что за приятелей нет желания отдать жизнь или поступиться принципами; и уж тем более это не встречно-поперечное посредственное знакомство... Ну не может знакомство серийного маньяка и детектива быть посредственным, просто не может. Вот и попробуй пойми, что происходит. Брайану иногда кажется, что это психическое отклонение, у Нортона просто от природы, а у самого Макбета уже на почве Нортона. Или помешательство, что тоже в общем-то недалеко ушло от отклонения.
Как сказали бы футбольные комментаторы: положение на поле становится критическим. Крышу срывает совершенно точно не только у детектива. Брайану приходится встать на цыпочки, когда Эш хватает его за и без того неприлично широкий ворот полувера. Вещицу жалко, она страшная, но, гадина такая, не дешевая, Эмма будет в ярости, но сейчас решительно не до этого.
Убийца орет похлеще самого Макбета, так что тот только хлопает глазами. И молчит. О, он мог бы опровергнуть каждое слово, потому что сравнивать их - это глупо. Они. Не. Одинаковые. Они никогда не увидят одного и того же, закрыв глаза, что бы там ни думал себе Нортон. Ему не легче, Брайан знает это, Эшу тоже тяжело и еще больше - больно, но, черт возьми, Макбет смог наступить себе на горло, значит и он тоже сможет, иначе им нечего делать рядом друг с другом. Тут и говорить ничего не надо, выбор делает Эш.
И Брайан расслабляется сразу же, как маньяк озвучивает свое решение. Возможно, до Хейза он еще доберется, хотя Макбет постарается сделать это первым. Неважно. Конкретно сейчас это не важно.
- А разве не это я делаю последний год..? - отзывается детектив на явную констатацию того факта, что домой он не едет. Домой, то есть в пустую квартиру, больше похожую на памятник постмодернизму - И... Не то чтобы я сильно против, но ты не мог бы меня отпустить? Честное слово, я не буду пытаться сбежать, но за эту тряпку Эмма мне голову оторвет...

Для Брайана это действительно год: с того самого момента, когда Эмма, сияя как рождественская звезда, кинула ему на стол дело о "зеркальном убийце" и по сей день. Макбет изучил личность маньяка по собранным данным вдоль и поперек, наивно полагая, что опыт работы поможет составить правильный психологический портрет. Знал бы он тогда, как сильно заблуждался. На таких, как Эш вообще бесполезно составлять характеристики, тем более психологические. Нортон относится к тому невероятному типу людей, которых детектив в своей жизни встречал единицы. Таких невозможно понять, во всяком случае, понять полностью, таких обычно принимают такими, какие они есть, ни больше ни меньше. В прочем, как раз с последним у Брайана проблем нет из-за природной склонности к всепрощению и всепониманию - он не пытается переделать окружающих, он ищет к ним подход, ко всем вместе и к каждому в отдельности, подбирает "ключи" с азартом и искренним удовольствием. Макбет сам не представляет, каким манипулятором на самом деле является.
В конечном счете он все-таки добивается своего, не грубой силой, не угрозами, а этим самым "подходом". Его убийца сам вызывает такси, грузит в него Дэвида Хейза и даже оплачивает проезд. Это ли не манипуляторство? Брайан об этом не задумывается, он искренне счастлив и доволен исходом тяжелого вечера, даже неудача с облавой меркнет на фоне личных побед.
- С моим носом ты уже "что-нибудь" сделал...
Детектив на радостях позволяет самым наглым образом затащить себя обратно в гей-клуб, попутно недоумевая, зачем же он, собственно, понадобился Эшу. Другой на его месте явно насторожился бы, но только не Макбет со своим простодушием и наивной веры в людей, точнее в одного конкретного представителя криминальной нации.
А вот когда его водворяют на диванчик в релакс-зоне Брайан уже недовольно сопит - его не впечатляет атмосфера всеобщей разнузданности, не по причине каких-то внутренних запретов или глупых предрассудков, а всего лишь от того, что детектив предпочел бы менее шумное место, с меньшим количеством людей вокруг, самозабвенно увлеченных друг другом. Да, определенно, пить он предпочел бы дома, пусть и не в гордом одиночестве. Нортона, в прочем, судя по всему, мало волнует чужое мнение.
- Ты что, записал мой адрес? - невпопад удивляется Брайан, когда Эш ставит на стол перед ним виски и лед - Или ты его запомнил? В любом случае, мои соседи - не самые терпеливые на свете люди, они расправятся с тобой без жалости. И мне снова придется тебя лечить. Я уже чувствую себя твоим личным врачом.
Он замолкает, а потом вдруг выдает:
- Мне почему-то кажется, что я должен перед тобой объясниться, только я не знаю в чем именно... - на самом деле, если уж быть до конца честным, хочется в первую очередь извиниться.

Если подумать, то многолюдность - это фактор по большей части побочный, во всяком случае в конкретной ситуации. В клубе шумно и жарко, толпа двигается как единый организм, создавая какой-то уникальный ритм - даже воздух резонирует с ней в унисон. Музыка типично "тусовочная", громкая, энергичная, от нее моментально начинает болеть голова... Или это, все-таки, из-за духоты? В любом случае, сконцентрироваться на чем-то просто невозможно, из-за гулких басов мысли разлетаются как стайки испуганных птиц.
- У меня сломан нос, - Брайан морщится, указательным пальцем осторожно трогая переносицу, - Мне плевать на синяк, - боли нет, только неприятная пульсация, быть может, потому что шок еще не прошел или от того, что вообще болеть ничего не должно. Макбет ломает нос далеко не в первый рад, и даже не в третий, но его собственное тело, вот беда, ни в какую не желает запоминать любой негатив, когда-либо испытанный, так что о "горьком опыте" тут речи вообще не идет, детектив просто не помнит как что должно болеть. - И сюда опять я бы в принципе без группы прикрытия не сунулся... Если бы не ты.
Но предложенный лед Макбет берет все равно, хотя бы потому, что в таком состоянии отказываться от помощи глупо... И невежливо, в том числе и от помощи человека, которой тебя до такого "состояния" довел. Детектив поближе подтягивает к себе стакан и принимается чрезвычайно сосредоточенно выковыривать из него кусочки льда, затем раскладывает их на предварительно раскрытой салфетке. Со стороны может показаться, что он уже безбожно пьян, не смотря на полную бутылку виски на столе, на самом же деле это просто помогает собраться и не обращать внимание на то, что от громкой музыки вибрируют внутренности.
Когда импровизированный компресс, наконец, оказывается на положенном ему месте, Брайан облегченно стонет. Синяк, не синяк, а холодок явно помогает унять не самые приятные ощущения. Главное, чтобы сильно не распухло, иначе завтра в отделе отбоя не будет от настырных слушателей, а объяснять где и при каких обстоятельствах можно было сломать нос после операции в гей-клубе - сомнительное удовольствие.
И да-да, адрес. На самом деле, Брайан и не надеялся, что Нортону хватит совести сделать вид, что он не знает, где он живет. Никто не знает адреса новой квартиры, кроме Эммы и самого Макбета. Ну, и теперь Эша, конечно же. В прочем, по всему получается, что от последнего детектив не может ничего скрыть. Или просто не хочет. Очень нелогично серийный маньяк меньше, чем за год стал в жизни полицейского еще более постоянной константой, чем напарница за восемь лет. И объяснения феномену снова нет, но как раз это уже привычно.
- Рефлекс у него, конечно. Может просто переедешь ко мне, чего мелочиться-то? - ворчит детектив, он бы фыркнул для пущего эффекта, но уж больно не уверен за свой нос - Я вызову на вас всех наряд спецназа, - и даже не нужно представлять себе это безобразие, чтобы не сдержать смешок.
Только одним смешком все веселье и заканчивается. Брайан смотрит на выложенные Эшем фотографии с недоверием и опаской, словно они в любую секунду могут кинуться на него и откусить голову. Восемнадцать, восемнадцать штук - восемнадцать причин не спать ночью, восемнадцать источников очередного кошмара. Макбет точно знает, что это не фотографии с какого-нибудь дня рождения.
И все же он берет их, предварительно отложив влажную салфетку с уже подтаевшим льдом, одну за другой. Берет осторожно в том же порядке, в каком убийца их выкладывает, и рассматривает внимательно и жадно, потому что это профессиональная привычка, иначе как-то не получается.
- Знаешь, мне приходится покупать снотворное по два раза в неделю... - некоторое время спустя готовит детектив, возвращая обратно на стол последнюю фотографию. Он просмотрел все восемнадцать штук, и уже точно знает, что даже алкоголь не увеличит его шансы спокойно спать ближайшие несколько ночей. Эш не убил сегодня Хейза, но все же отыгрался на Макбете другим типичным для себя образом... Только сил злиться уже просто нет. Клоназепам стоит не так уж дорого, но его не продают без выписки от лечащего врача - слишком сильный транквилизатор, но простое снотворное и без алкоголя не уже банально помогает - поэтому приходится пользоваться услугами специфических знакомых, а это всегда неудобно.
Брайан подтягивается на руках, чтобы опереться на мягкую спинку дивана. Он не собирается говорить что-то еще, эти фотографии, в сущности, не изменили его мнения, но сделали все сегодняшние разборки - бесполезным трепыханием в пустоту. Вот в пустоту теперь и смотрит Детектив. Точнее, смотри-то на Эша, но куда-то сквозь, в одну ему известную точку. Еще одна ниточка фактов откладывается в темный угол сознания до поры до времени, чтобы потом быть разобранной в одну их многочисленных бессонных ночей.

- Да, конечно, жду с вещами, - ехидно отзывается детектив, не совсем понимая серьезного тона собеседника. Нет, ну не мог же он принять это предложение за чистую монету! Или мог..? - Будешь оплачивать половину коммунальных платежей, - пробует Брайан еще раз и даже озадаченно заглядывает убийце в лицо, чтобы проверить серьезность его намерений.
Чисто теоретически, подобное сожительство могло бы привести обоих только к одному логическому концу, предположительно, где-нибудь в психиатрической лечебнице. Или на кладбище, что более вероятно. Эш, конечно, постоянная константа жизни Макбета, их притягивает друг к другу каким-то магнитом, - иначе как еще объяснить, что одни оказываются одновременно в одних и тех же местах? - но при этом, находясь в непосредственной близости друг от друга, два обычных человека умудряются каждый раз устраивать вселенский пиздец. Брайан уже сейчас может представить как однажды наденет Нортону на голову кастрюлю или выльет на него горячий кофе совсем не случайно, если вдруг им каким-то невообразимым чудом случится жить вместе.
В конечном счете детектив вздыхает и усмехается довольно добродушно, глядя на серийного маньяка. Господь милосердный, как это чучело вообще могло дойти до такой жизни? Этот невероятный, асоциальный ребенок изрядного возраста... Стоит предположить, что в моменты убийства он совсем не такой, как сейчас, в баре со стаканом виски в руках. Брайан сегодня видел вторую ипостась Эша Нортона, она поразила его до глубины души - тот зверь, что смотрел на него через знакомые серые глаза. Видел пустоту и холодную жестокость во взгляде, а может даже больше, но почему-то впечатление, произведенное в тот момент, схлынуло так же быстро как и появилось. Эш - это в любом случае Эш, с какой угодно тварью внутри, Макбет не может восприниматься его иначе и, если уж совсем честно, просто - не хочет.
На извинения Брайан только качает головой. Он не злится, а если и злится, то уж точно не из-за сломанного носа или наставленных синяков. В его работе все это - обычное дело, тем более, что детектив понимает как никто другой, что Эш не хотел причинять ему вреда, а Макбет просто получил то, на что сам так старательно нарывался. Это как палка о двух концах или цепочка взаимосвязанных событий: никто не хотел, а получилось.
Брай понимает и еще кое-что, - он вообще очень понятливый, если кто-то еще не заметил - время разговора на сложные психологические темы еще не пришло. Нортон к этому не готов, что они оба не готовы. Возможно у них еще будет время обсудить это, разобраться, оценить ситуацию по-настоящему и придумать, что с этим можно сделать. Потом, когда-нибудь, но только не сейчас. Сейчас у них ночь, гей-клуб и бутылка не самого дорогого виски, после которого голова на утро будет жутко болеть, и по идее не стоит злоупотреблять алкоголем в таком месте, потому что может статься, что болеть будет не только голова. Однако ситуация располагает.
- Поэтому я и сказал, что ты не имеешь понятия, ЧТО мне снится, если удается заснуть, - детектив сосредоточенно смотрит на стеклянную столешницу, и вид у него откровенно виноватый. Макбет может только представлять, насколько болезненна эта тема для Эша, и не хочет бередить его раны, кроме того, он сам слишком хорошо знает каково это, когда во сне к тебе приходят покойники, за которых по всем законам природы ты должен отомстить. Мать приходила к Брайану больше двадцати лет и перестала только тогда, когда для того, чтобы заснуть ее живому сыну потребовались транквилизаторы, крепко замешанные на алкоголе.
- А я хотел бы, что бы ты знал, что я понимаю, - отвечает Брайан и, наконец, поднимает взгляд, чтобы посмотреть собеседнику в глаза; мать всегда учила, что правду надо говорить людям в лицо - Понимаю тебя лучше, чем себя самого, хоть и не знаю с чем это связано. Если бы не понимал - засадил бы за решетку еще при первой возможности. - он переводит дыхание и все-таки наливает виски и в свой бокал - Я не осуждаю тебя, и ты это знаешь. Я... Мне просто сложно бороться с собой.
На шприцы Макбет смотрит без особого энтузиазма, сегодня уже была перспектива отключиться по их милости на эти самые девять часов, но Эш пытается помочь, и Брайан благодарно кивает, забирая предложенное.
- Спасибо.